Девочке М. очень повезло. За несколько недель до нашего появления в Центре сопровождения её удочерила одна из сотрудниц Центра. Малышке исполнилось 1,5 года, но она по-прежнему была замкнута, застенчива и боялась наших собачек. Педагоги перешептывались, предполагая наличие аутистических черт и констатируя очевидную задержку речевого развития. Первая встреча со Стешей (трёхлетней собакой породы хаски) продлилась 10 минут и целиком состояла из наблюдения друг за другом, приближения собаки и отдаления девочки. М. спасалась от невыносимых чувств: близости, тревоги, страха и неопределённости в объятиях новой мамы. Нашему коллективу, привыкшему к быстрому расположению малышей, нелегко давалось чувство бессилия рядом с недоверчивой крохой. Для Стеши задача казалась тоже трудной. На второй встрече М. позволила животному оказаться на одном уровне с собой: спустилась на маты и, периодически прячась у мамы на груди, училась ориентироваться в пространстве и новых отношениях. Стеша потихоньку подползала, следом за ней подкрадывалась человеческая часть канистерапевтической команды. К концу сеанса юная подопечная впервые почувствовала себя в безопасности и потянулась вслед за маминой рукой к лежащей собаке. Потрогала мягкую шерсть и обомлела – ощущения ей очень понравились. М. отлично контролировала своё состояние сама: как только наступал сенсорный перегруз (избыток телесных или эмоциональных впечатлений), она отползала к маме. Нашему коллективу оставалось только внимательно следовать за процессом и делать явными желания девочки. - Ммм… какая мягкая Стеша, приятная, – комментировал взрослый, и М., тут же сфокусировавшись на нём, позволила маме ещё раз погладить своей рукой собаку по голове. - Приятно ладошке? М. быстро сопоставила источник ощущений с частью тела и с энтузиазмом несколько раз повторила эксперимент. Напряжение в команде спало – лёд тронулся. Последние две минуты девочка посвятила попеременному тисканью собаки и отдыху у мамы. В следующий раз она уже знала куда идти. Потихоньку атмосфера доверия и удовольствия – зона безопасности и комфорта – разрасталась, включая в себя новые элементы: других взрослых, игрушки, неизведанное пространство. Девочка все больше ориентируется в происходящем и у нее появляется всё больше ресурсов для спонтанности. Она узнала, что собаку можно кормить и водить за поводок – эти действия ее очень впечатлили. За интересом последовало усложнение задачи: корм для Стеши нужно было попросить, используя специальный жест или речь. Не с первого раза, но освоить навык получилось! Благодаря вниманию и бережному отношению окружающих, шаг за шагом недоверчивая и осторожная М. осваивала азы коммуникации, приобретая опыт успешного общения и опровергая предположение педагогов о наличии аутистических черт. Стоит ли говорить, что когда мы заканчивали работу в этом Центре, чувство светлой грусти и утраты чего-то очень важного объединило всех нас: канистерапевтов, подопечных и сотрудников интерната. Мы пообещали друг другу быть на связи, поддерживать контакт и при первой же возможности вернуться. Потому что «мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили». Это конкретная история из нашей канистерапевтической работы в рамках гранта Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы «Хаски-терапия». А вот, если позволите, некоторые обобщения, сделанные на основании уже многих и многих подобных историй, происходящих с нами за четыре месяца работы. Как один из видов социально-психологической реабилитации в контексте комплексного подхода, пет-терапия ставит перед собой задачу максимальной адаптации и интеграции подопечных стационарных учреждений в общество. Социализация «через животное» иногда даётся детям-отказникам легче, чем планомерное выстраивание взаимодействия с другими людьми, сближаться с которыми слишком рискованно – слишком глубоко проникает в чувственный мир ребёнка опыт предательства. Важнейшее направление канистерапевтической деятельности – это коррекция фона настроения и развитие эмоционально-волевой сферы. Ведь для установления контакта нужна готовность (мотивация и ресурс) и определённые навыки (эмпатия, способность устанавливать и поддерживать контакт, различение своих и чужих базовых эмоций). Зачастую дети из интернатов, несколько раз пережившие тревогу и страх рядом с исчезающими, конкурирующими или токсичными взрослыми, не позволяют себе роскошь новых устойчивых отношений. Отсутствие доверия и навыков построения контакта приобретают разные формы – от подозрительности и замкнутости до безграничной склонности к сближению. Работа с такими подопечными, индивидуальная или групповая, происходит, как ни странно, примерно по одному сценарию: - знакомство, наблюдение – совместное формирование безопасного пространства для обозначения и выражения своих потребностей и чувств (словно договор об общих правилах, пожеланиях, целях и интересах); - проявление себя и эксперимент (установление контакта, проверка правил и границ, игровая деятельность, тактильный контакт); - выражение привязанности, создание общих ритуалов, включение новых предметов, объектов и участников, усложнение педагогических задач и требований; - сбор обратной связи от окружения подопечного, рефлексия на доступном уровне, подготовка к окончанию курса, прощание и обнаружение способов для поддержания контакта. Автор статьи: Хозиева Татьяна Вадимовна, руководитель проекта "Хаски-терапия", клинический психолог, детский психотерапевт. P.S. Благодарю А. М. Фролову - клинического психолога, специалиста Центра ИПРА и ПРП Федерального бюро медико-социальной экспертизы за участие в написании этого материала.